На федеральном и региональном уровне продолжается реализация мер по поддержке бизнеса и дополнительных пакетов социальной поддержки. Достаточно ли этого в сложившихся условиях? Своей позицией делится член генерального совета Партии Роста Антон Любич.
- В апреле экономика России упала на 28% по сравнению с апрелем минувшего года. Это гигантское падение, сопоставимое с последствиями масштабной войны. Рост цены на нефть и частичное снятие ограничений в ряде регионов, включая Пермский край, отчасти оживят экономику в мае, но и в мае я ожидаю сокращение в районе 20%. Думаю, масштабное открытие экономики произойдёт только к 12-15 июня, то есть из полноценного функционирования экономики выпадет около двух с половиной месяцев (массовые мероприятия разрешат не раньше осени, но на экономику в целом они влияют не сильно). При этом важно понимать, что методы борьбы с эпидемией спровоцировали досрочное начало мирового экономического кризиса, который и без этого произошёл бы, но примерно на год позже. Из-за «фальстарта» он лишь затянется во времени и будет глубже по масштабу.
К чему я это говорю? Не нужно ожидать, что как только разрешат полноценную работу, экономика сразу же восстановится, и мы заживём, словно ничего не случилось. Увы, это не так. Нам предстоят два-три года послекризисного восстановления. В этом году, полагаю, экономика России сократится на 4-6%, а Пермского края как промышленного региона - на 7-9% по итогам года. Восстановление в следующем году будет очень слабым (2-3%). При таких показателях ожидаю, что безработных на пике кризиса в России будет до 10 миллионов человек. Включаю в эту цифру и тех, кого официально не уволят, но отправят в простой или неоплачиваемый отпуск, а также самозанятых, которые потеряют источник дохода. Для Пермского края это означает 150-180 тысяч таких безработных и приравниваемых к ним лиц.
- Государство в июне выплатит разовую помощь по 10 тысяч рублей на ребёнка до 16 лет. Считаете эту меру социальной поддержки правильной и достаточной? Нужно ли поддерживать взрослых, не потерявших официально работу?
- В текущей ситуации любые меры поддержки покупательской способности людей должны поддерживаться: сохранить для людей возможность кормить свои семьи - первейшая задача. При этом в России сложился специфический рынок труда: у нас нечасто увольняют. Чаще у нас переводят на «голый» оклад, отправляют в простой, заставляют писать заявления на неоплачиваемый отпуск.
Чиновники не вправе делать вид, что этого не понимают. Эти официально не уволенные граждане также де-факто безработные. Их также необходимо поддержать. После двух месяцев простоя люди выйдут на работу и только к концу июня получат первые деньги от работодателей. Де-факто это сократит покупательный спрос на 20-25%. Вычтите из оставшихся у людей денег расходы на ЖКХ, на детей, на еду, и вы поймёте, насколько серьёзное сокращение спроса ожидает сектор услуг, а в нём занято 67% работающих в стране.
Конечно, в такой ситуации поддержка необходима не только на детей. Не забывайте: у нас в стране 65% граждан не имеют накоплений, примерно половина из них полностью лишилась текущего дохода. Министр труда и социальной защиты России Антон Котяков в эфире Первого канала изумился, как много граждан обратилось за этими 10 тысячами на ребёнка: мол, «они в правительстве не ожидали, что мера будет так востребована». Мне видится, что в правительстве сильно переоценивают текущее финансовое положение населения. Иначе поддержки было бы больше — гораздо больше.
- Как вы относитесь к предложению президента выдать финансовые средства малому и среднему бизнес на зарплаты?
- Повторюсь, любые меры, направленные на помощь пострадавшим от кризиса людям, направленные на сохранение рабочих мест, я приветствую. Другое дело, что пока принятые меры даже не половинчатые, а на четвертинку. Субсидию из расчёта 12130 рублей на рабочее место выплатят только тем, у кого основной вид деятельности по ОКВЭД относится к «пострадавшим отраслям» и кто сократил не более 10% работников. Платить её будут два месяца (май и июнь). Полагаю, как минимум эту меру нужно было распространить на всех, кто вынужден был свернуть работу из-за «нерабочих дней», а не пытаться выделить «пострадавших» и «не пострадавших». А то общественное питание — пострадавшая отрасль. А те, кто поставлял кафе и ресторанам продукты, осуществлял там уборку помещений или травил тараканов — не пострадавшие. А как же они «не пострадавшие», если у них полное сворачивание заказов и выручки?
Или другой реальный пример из Перми: занимались люди де-факто туризмом (пострадавшая отрасль), но с давних пор у них основным кодом ОКВЭД остался «билетные кассы» (они начинали своё дело с торговли ж/д и авиабилетами). И им поддержка не положена по такому формальному признаку! Такие перекосы нужно устранять.
- Понятно, что в экономике сложности. Но они вызваны объективной необходимостью сохранить человеческие жизни. Можно ли сказать, что наша система здравоохранения выдержала удар достойно?
- Меры, называемые «самоизоляцией», вводят, чтобы растянуть заболеваемость во времени, чтобы ресурсов здравоохранения хватило, а не чтобы «никто не болел». И здесь мы подходим к вопросу «оптимизации» здравоохранения, которую активно внедряли при Басаргине и не останавливали при Решетникове (оба при этом из пермских губернаторов ушли на повышение). Мы видим массовое закрытие больниц на карантин (включая краевую инфекционную больницу!), потому что плохая вентиляция в не отремонтированных ветхих зданиях способствует распространению инфекций, потому что не хватает средств индивидуальной защиты для медицинского персонала, и он превращается в разносчика инфекции среди пациентов. Видим нехватку врачей, потому что чиновники мухлевали с зарплатами по «майским указам», чтобы статистика «была правильной», а реальные врачи в результате уходили, потому что получали существенно меньше обещанного, и ставки объединяли. А теперь заболевает один врач, а на больничный уходит сразу полторы — две «ставки». Поэтому «самоизоляция» проходила бы гораздо мягче, если бы здравоохранение было надлежащим образом укомплектовано всем необходимым: палатами, оборудованием и персоналом. А раз этого нет — имеем, что имеем. Можно сказать, что существенная часть нынешних потерь — следствие деятельности «оптимизаторов».
- Могут ли на краевом уровне быть предприняты какие-то дополнительные меры по улучшению ситуации?
- Первое решение лежит на поверхности — добровольное завершение новыми краевыми властями развязанной при Решетникове вендетты против нестационарной торговли. Это даст соблюдение эпидемиологических требований, потому что покупатели будут на свежем воздухе, а продавцы защищены от прямого контакта. Это даст рабочие места. Это даст снижение цен. Это очевиднейший шаг, который нужно сделать. Споры об эстетике предлагаю отложить года на три.
Вторая мера — ускорение помощи многодетным в получении земельных участков для жилищного строительства. Особенно — в Пермском районе, где с этим особенно сложная ситуация. И помощь в этом самом строительстве. Это даст выезд значительного числа людей из городской скученности в пригороды (а эпидемия вроде бы всем показала цену скученности) и поддержку строительного сектора, причём — малоэтажного, а также деревообработки, которая получит дополнительные заказы на высокорентабельный клеёный брус.
Третья мера самая сложная, потому что требует существенных затрат. Нужно подумать над созданием специального краевого фонда, который мог бы выкупать у производителей по фиксированным ценам продукцию или давал за них банкам гарантии для выдачи факторинга, чтобы поддержать производство. Впоследствии край сможет на этом даже заработать. Но сейчас, когда спрос резко сократился, это поддержало бы заказами и занятостью наиболее уязвимые территории края — север и восток, где сконцентрированы производства, которые столкнутся с существенным сокращением спроса (металлургия, машиностроение, деревообработка).
- Вы много говорите о мерах поддержки предпринимателей. В интернете можно услышать иронию на этот счёт: мол, ещё недавно предприниматели себя называли «атлантами» и просили им не мешать, а теперь просят о помощи. Правильно ли это — помогать предпринимателям, считавшим себя атлантами экономики?
- Денис, как историк вы знаете, что раньше существовала концепция «государства — ночного сторожа». Мол, забота государства — только суд, полиция, армия. Остальное люди должны делать сами. До начала XX века такая концепция доминировала повсеместно. Тогда через налоги государства забирали у граждан 5-6% доходов. Современная Российская Федерация собирает 36%. В шесть, а то и семь раз больше. И эти налоги платят предприниматели. Они создают прибыль, они создают рабочие места, они обеспечивают экономику товарами. Кто же атланты, если не они? Мне думается, если общество постоянно отдаёт государству 36% своих доходов, оно вправе рассчитывать на поддержку со стороны государства в трудных обстоятельствах. Иначе ради чего мы платим налоги? К тому же в основном предприниматели и не просят дать им денег. Большинство предпринимателей просит поддержать простых граждан, чтобы гражданам было на что ходить в магазины.
Беседовал Денис ДУМЛЕР
ФОТО: «ВВ»

Поддержать редакцию