«Я всеми силами пытался этого избежать». Интервью екатеринбургского судьи, обвинившего в уголовных преступлениях своих коллег
Антон Долгов намерен обжаловать вынесенное ему дисциплинарное взыскание и добиваться привлечения к уголовной ответственности его коллег
21.12.2021
Судья из Екатеринбурга Антон Долгов, который ранее предал огласке происходящее внутри судебной системы, и которого отстранили от рассмотрения уголовных дел из-за нежелания сажать невиновных, на его взгляд, людей, получил в минувшую пятницу, 17 декабря, дисциплинарное взыскание — замечание от Квалификационной коллегии судей (ККС) Челябинской области.
На заседании ККС поведение Долгова сравнили с поведением «золотой судьи» Хахалевой, указали на то, во сколько его содержание обходится налогоплательщикам, при этом на том же заседании выяснилось, что Долгов оказался самым продуктивным в суде по числу рассмотренных дел.
Ставший известным на всю Россию судья рассказал «Вечерним ведомостям» о том, что может повлечь за собой данное взыскание, и почему он будет продолжать добиваться привлечения к уголовной ответственности своих коллег. Также мы узнали у Долгова о его работе в прокуратуре, о том, как часто судья выносил оправдательные приговоры, и о том, чем российская правоохранительная система двадцатилетней давности отличается от нынешней.
Историю дела по «педофильской» статье, в котором Долгов обнаружил нарушения, в том числе поддельную подпись начальника следствия на обвинительном заключении, и по которому вышестоящие судьи просили его вынести приговор, закрыв глаза на эти нарушения, мы пересказывать не будем — она была подробно описана в статье «Новой Газеты». Упомянем лишь, что это дело было в конечном счёте перенаправлено его тёзке, Антону Юрьевичу Шкоркину, который приговорил обвиняемого к 15 годам колонии строгого режима.
Само заседание ККС длилось более пяти часов (запись есть в распоряжении veved.ru). Его дважды переносили – изначально оно должно было состояться ещё 29 октября. Судили Долгова за различные формальные нарушения. Самыми значительными обвинениями от коллег в адрес Долгова были нарушение им трудового распорядка дня и потеря одного из дел. Сам Долгов оправдывался тем, что оба этих нарушения вызваны действиями руководства суда в отношении него — отмены его индивидуального графика и перевод с рассмотрения уголовных дел на гражданские.
Что касается трудового распорядка, то Долгов, поскольку его семья постоянно проживает в Екатеринбурге (и сам он имеет постоянную регистрацию именно в Екатеринбурге), попросил предыдущего председателя Тракторозаводского суда Челябинска, Юрия Сырова (ныне судья в отставке), сделать для него индивидуальный рабочий график, чтобы он мог по пятницам и в предпраздничные дни на час раньше уезжать домой из Челябинска. Этот график по заявлению Долгова был утверждён официальным постановлением. Однако после истории с возвратом «педофильского» дела следующий председатель суда, Леонид Бобров, отменил это постановление.
Долгов считает эту отмену незаконной, поскольку постановление Сырова было основано на его заявлении, а Боброву он никакого заявления об отмене графика не писал. Поэтому Долгов продолжил приходить в суд по прежнему графику.
Зампредседателя Совета судей Александр Зимин, взявший на себя роль «обвинителя», зачитал на заседании ККС, что «демонстративный отказ Долгова от соблюдения общего режима рабочего времени негативно сказывается на авторитете руководства суда, создаёт условия для нарушения дисциплины другими судьями».
После этого Зимин сравнил действия Долгова с действиями скандально известной краснодарской судьи Елены Хахалевой (Хахалева была лишена полномочий судьи из-за нарушений трудовой дисциплины — проверкой было установлено, что она полностью отсутствовала на рабочем месте в течение 128 дней, при этом получала за эти дни зарплату на основании фальшивых табелей учёта рабочего времени, сейчас на неё возбуждено уголовное дело о мошенничестве, в начале декабря она покинула Россию — прим. ред.):
Верховный суд РФ в апелляционном определении от 2 февраля 2021 года по административному делу по жалобе судьи Хахалевой на решение ВККС, которым, я напомню, она была лишена судейских полномочий, за нарушение именно трудовой дисциплины, высказал правовую позицию о том, что положение статьи 189 ТК РФ и части 1 статьи 194 ТК РФ, в которой дано определение понятия «рабочее время» и правил внутреннего трудового распорядка, на судей распространяется. То есть судья должен неукоснительно соблюдать правила трудового распорядка, — зачитал Зимин.
И тут же добавляет от себя:
«И вообще, если даже посмотреть с точки зрения доводов Антона Юрьевича, который говорит «вот я пришёл на час раньше, значит, я на час раньше уйду». Но вы посмотрите, мимо любого суда проедьте в семь часов вечера – большинство окон там горит! Потому что судьи там работают! Невзирая на установленный режим рабочего времени. По логике Антона Юрьевича они на следующий день тогда вообще не должны на работу приходить?» — эмоционально восклицает Зимин.
Долгов парировал, что приходит на работу на два часа раньше, а уходит лишь на час (на заседании ККС озвучила все, вплоть до минут, зафиксированные случаи ухода Долгова с рабочего места в пятничные и предпраздничные дни, при этом время его прихода никто не фиксировал и данные эти в суде не прозвучали).
Зимин отдельно подчеркнул, что у Долгова есть временная регистрация в Челябинске, и что для него снимается квартира, поэтому наличие у него постоянной регистрации в Екатеринбурге не может считаться основанием для предоставления индивидуального графика. Такой график, по словам Зимина, в основном предоставляется женщинам, которые имеют малолетних детей.
— Проживание судьи Долгова в городе Екатеринбурге, отдалённом от места работы, само по себе не является таким основанием [для предоставления индивидуального графика], поскольку в настоящее время Антону Юрьевичу за счёт государства компенсируются расходы на съём квартиры. Согласно справке департамента, за счёт налогоплательщиков Антону Юрьевичу в этом году было выплачено 166 327 рублей только для того, чтобы он снимал здесь квартиру, исполняя свои обязанности добросовестно и ходя на работу в срок, — зачитал ещё один аргумент Александр Зимин.
После Зимина слово взял нынешний председатель Тракторозаводского суда Леонид Бобров — один из тех, кого Долгов обвиняет во внепроцессуальном вмешательстве, и на кого написал заявление в СК.
Бобров озвучил статистику нагрузки на судей его суда, из которой выяснилось, что Долгов за 2020-й год оказался самым продуктивным — рассмотрел больше всех дел. Однако это заявление ему пришлось сделать лишь после прямого вопроса Долгова.
Обвинения в потере дела выглядели куда убедительнее, чем в нарушениях трудовой дисциплины — их Долгову было попросту нечем парировать. Гражданское дело, назначенное на 21 июля этого года, оказалось утрачено аппаратом судьи.
— Не заметил. И секретарь не обнаружила. Поймите, я не цивилист, я всегда работал в сфере уголовно-правовой. С 1993 года. Меня завалили новыми категориями, недочёты обусловлены большим объемом работы, нагрузка увеличивается с каждым разом, мне накидывают все новые категории, — ответил на это обвинение Долгов.
Зимин в своей обвинительной речи просил коллегию вынести Долгову дисциплинарное взыскание в виде предупреждения. В итоге 11 членов коллегии проголосовали за более мягкое наказание — замечание. Лишь двое посчитали обоснованным вынесение предупреждения.
— Начнём сначала. Судьи – люди довольно непубличные. Наверняка ведь другие судьи тоже сталкивались с нарушениями со стороны следователей и прокуроров, подобными тем, о которых вы рассказали СМИ. Они, получается, спокойно это принимают?
— Я могу говорить только за те дела, которые у меня в производстве, я могу говорить только за себя.
— Но так или иначе то, что вы решили предать огласке свою историю, это весьма необычный случай для судейского сообщества. Как правило, судьи хранят молчание в публичном пространстве. Это зафиксировано в каких-то этических кодексах?
— Вы можете сами этот кодекс посмотреть – Кодекс судейской этики. В интернете всё это есть. Нам рекомендовано соблюдать осторожность, лишнего не говорить. То есть высказывания судьи не должны умалять авторитет судебной власти.
— Тогда возникает резонный вопрос — то, что вы в СМИ обвинили судей Малашковца, Боброва и Сырова в некоторых, прямо скажем, незаконных вещах, не является умалением авторитета судебной власти?
— Нет, это не является. Во-первых. Есть статья 10 закона о статусе судей (Недопустимость вмешательства в деятельность судьи – прим. ред.). Она возлагает обязанность сообщить о любом внепроцессуальном вмешательстве и направить эту информацию в правоохранительные органы.
— Но также вы сообщали, что вы вне судебного заседания контактировали со стороной обвинения по тому самому делу обвиняемого в истязаниях, приглашали к себе прокурора и начальника следствия. Это не является внепроцессуальным контактом? Или это на заседании было?
— Нет, это было вне заседания.
— Это тоже допустимо с точки зрения кодекса?
— Тут ничего нет страшного. Это не незаконно. Я же не спрашивал прокурора, как мне вынести приговор. Не говорил прокурору, какое я планирую принять решение. Не давал прокурору советов, как ему лучше обвинение сформулировать, и не показывал какие-либо слабые места в позиции подсудимого. То есть я оставался независимым, беспристрастным и свободным от чужого влияния.
Я лишь выяснял, что видит прокурор по результатам окончания судебного следствия, по результатам исследования доказательств. Я просто хотел выяснить позицию прокурора, и всё.
— То есть на тот момент судебное следствие уже было окончено?
— Да, по окончанию судебного следствия это всё было. Был объявлен перерыв – отложили для подготовки к судебным прениям, и перед прениями просто я спросил: «Что думаете?»
— В 2000-е годы вы работали судьёй Ленинского суда Екатеринбурга. В то время органы следствия тоже допускали такие критичные оплошности или ситуация иным образом обстояла? Чаще ли приходилось тогда возвращать дела в прокуратуру?
— Тоже приходилось. Это было всегда. Я и сам следователем работал и получал дела на «дослед». Замом прокурора я работал – утверждал обвинительные заключения. Тоже получали их на «дослед». Всякое бывает.
— То есть вы не можете сказать, тогда чаще подобное случалось или сейчас? Или примерно в равной доле?
— Наверное, всё стабильно. Видите, сейчас же уже нет такого, как, допустим, было в прокуратуре, когда я туда пришёл — люди с опытом, с титулами. Следователи именитые, маститые. Сейчас же текучка кадров везде: в следственном комитете, в полиции — приходят и быстро уходят. А вот, чтобы надолго кто-то сел, выучился и рос — такого нет. Текучка большая. Но, в целом, на мой взгляд, по возвратам на «дослед» всегда было плюс-минус одинаково.
— В России сейчас, согласно официальной статистике судебного департамента, 0,34% оправдательных приговоров. Вы не подсчитывали, какой этот показатель лично у вас?
— Нет, не подсчитывал. Просто, ситуация такая: в Ленинском суде Екатеринбурга я выносил оправдательные приговоры, здесь, в Тракторозаводском суде Челябинска, я не выносил оправдательные приговоры. Но здесь прокуратура дела забирала, чтобы оправдательных приговоров не было. Я уже рассказывал про одно из дел — про девушку-банковского клерка. Там не было состава преступления. Она пользовалась кредитной картой другого лица без цели хищения, своевременно вносила все платежи. Но прокуратура утвердила обвинительное заключение. Вот это был потенциально оправдательный приговор, который, если бы прокуратура не забрала, был бы вынесен.
Я верю озвученным вами цифрам, но какой у меня процент, я не знаю, не подсчитывал.
— За оправдательный приговор стороне обвинения грозят настолько серьёзные санкции? Почему прокуроры и, как выясняется из вашего случая, вышестоящие судьи, так «пекутся», чтобы оправданий не было? Санкции гораздо более существенны, чем если прокуратура дело просто забирает?
— Да, всегда считалось, что это брак. Тогда ещё это было, когда я только начал работать, в 1993 году. Оправдательный приговор – это всегда совещание на высшем уровне, у прокурора области. Собирали всех — прокурор района, прокурор, который утвердил обвинительное заключение, гособвинитель, который это обвинение поддерживал, следователи, если это милиция, начальники следствия. И всё это обсуждалось. Не знаю, наказывали, не наказывали, но как минимум серьёзное обсуждение было.
Когда я замом прокурора работал, по оправдательным не приходилось собираться, потому что оправдательных не было дел, которые мы в суд направляли. А вот по каждому возврату дела судом обязательно проводилось оперативное совещание, составлялся протокол, то есть со следователями обсуждалась вся эта ситуация, причины возврата, чтобы все следователи знали и сами не допускали ошибок, которые влекут такие последствия негативные. С «оправдашниками» все то же самое было.
— Получается, что в Тракторозаводском суде Челябинска вы не вынесли ни одного оправдательного приговора?
— Нет. Их же, видите, выносят как. Всё ведь то же самое с прокурорами: всё видят, всё понимают. И оправдательные приговоры случаются, когда прокуратура уже не может забрать дело по каким-то причинам – у них выбора нет. То есть всё, они забрать не могут. Тогда уже оправдательный приговор. Если намечается оправдательный приговор, и прокуратура забирает дело, то само собой никто препятствовать не будет. Эта ситуация бывает всегда. Она, на мой взгляд, абсолютно нормальная, потому что какая разница: суд вынесет оправдательный приговор или суд вернет дело, и дело прекратят там уже, на следствии. Результат тот же. Для обвиняемого результат тот же. Дело прекращается – реабилитирующие основания. Всё то же самое. Без негативных последствий для стороны обвинения. Я, когда я замом прокурора работал, всё то же самое было. Видим, что обвинение не клеится, или что-то следствие не доработало, всплыло что-то в ходе судебного следствия, и это никак не отвергнуть, не опровергнуть, – просим дело вернуть. И дела возвращали.
— Возвращаясь к делу по обвинению гражданина в «педофильском» преступлении, которое вы вернули в прокуратуру. Лично мне не совсем понятно, зачем Вячеславу Малашковцу было звонить вам, беспокоиться о том, чтобы дело не было возвращено прокурору? Если Бобров сам бывший сотрудник прокуратуры, и солидарность с надзорным органом как-то можно объяснить, то Малашковцу какой резон?
— Это лучше у него спросить. Я не могу знать за него, даже предполагать не буду.
— Малашковец ведь тоже какое-то время работал в Екатеринбурге? Вам приходилось с ним пересекаться по работе, когда вы оба работали в Екатеринбурге, или это случилось только в Челябинске?
— Я с ним с 1992 года знаком. Он в 1990-е тоже работал следователем. В 2003 году, когда я стал судьей Ленинского районного суда, он стал судьей Областного суда. Потому как с 1998 года он уже работал судьей в Берёзовском городском суде.
— Судья Росляков из Челябинского областного суда вынес частное постановление в ваш адрес, и отменил ваше постановление о возврате «педофильского» дела в прокуратуру. Вы говорили, что там масса надуманных нарушений УПК, которые вы якобы допустили. Это постановление как-то получилось оспорить хотя бы частично?
— Я оспаривал, но я пока что остановился на последней стадии. У меня еще есть возможность. Я хочу направить запрос в Конституционный суд, потому что у нас получается, что судья Росляков вывод сделал о том, что я нарушил право сторон на доступ к правосудию в разумные сроки. Но у нас это юридический факт, который должен устанавливаться в рамках КАС (Кодекса административного судопроизводства), то есть должен быть подан отдельный иск осуждённого или оправданного, и областной суд проводит заседание по первой инстанции с участием сторон. И уже в заседании исследует все эти факты: как долго находилось дело на следствии и в суде, по каким причинам столько находилось. Далее суд уже делает вывод: устанавливает факт нарушения либо не устанавливает.
А здесь судья Росляков сделал очень интересно: Во-первых, не было ни от кого жалобы, и никто из фигурантов дела не упоминал о том, что нарушено чьё-то право на доступ к правосудию в разумный срок. То есть там прокуратура подала представление, потом «потерпевший» подал представление — я почитал его, и я так понял, что это следователь СК его писал, а он подписал только. Ни слова не было сказано в апелляционных представлениях к жалобе о нарушении права сторон на доступ к правосудию в разумный срок! Это не являлось основанием для отмены моего постановления о возврате в прокуратуру. Вот это появилось только в частном постановлении. То есть судья Росляков в порядке УПК, а не КАС, как у нас положено по закону, без заслушивания сторон (то есть это не его компетенция вообще, он не имел права входить в обсуждение этих вопросов) вынес постановление. То есть только в его частном постановлении уже всплыло это якобы мной допущенное нарушение.
Поэтому сейчас я планирую направить запрос в Конституционный суд о соответствии [этого постановления] Конституции, которая у нас разделяет правосудие на уголовное, гражданское и административное, что вот норма УПК, 29-я статья, которая предоставляет суду право вынести частное постановление. Чтобы Конституционный суд проверил на соответствие её этой конституционной норме в той части, что она позволяет судье устанавливать юридические факты не в порядке КАС, а в порядке УПК. А в порядке УПК такого права нет. И если Конституционный суд даст соответствующие разъяснения, это будет основанием для возобновления производства по частному постановлению.
— Председатель Тракторозаводского районного суда Челябинска отстранил вас от рассмотрения уголовных дел, переведя на дела гражданские. Вы называете это частью незаконного преследования, когда вас, специалиста в уголовно-правовой сфере, заставляют заниматься цивилистикой. Но ведь похожий случай был в Центральном районном суде Челябинска, председатель которого, Рамзия Лутфуллоева, так же отстранила судью от рассмотрения уголовных дел. И, насколько я знаю, отстранение признали законным.
— Там Совет судей направил дело в квалколлегию. Квалколлегия сначала прекратила полномочия председателя, но не судьи. Но потом Высшая квалколлегия (ВККС) отменила решение квалколлегии челябинской, и она сейчас продолжает работать председателем Центрального районного суда.
Что касается самого отстранения, то там, насколько я знаю, ситуация другая, не как у меня. У судьи, которую перевели с уголовных дел на гражданские, опять же, насколько я знаю, брат является сотрудником ФСБ, а ФСБ это у нас орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, то есть орган дознания. Соответственно, этот орган входит в структуру стороны обвинения в соответствии с действующим УПК. И, насколько я слышал, именно наличие вот этого конфликта интересов (то, что близкий родственник работает в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность), и послужило причиной для перевода на гражданские дела. Так что это причина, радикально отличная от той, что имела место со мной.
— Вы говорите, что судью можно лишить полномочий за дисциплинарный проступок, который несовместим с высоким званием судьи. И может ли заседание квалификационной коллегии завершиться сразу тем, что судью сразу лишают полномочий?
— Теоретически, по закону о статусе судей, судья может быть лишён полномочий только за грубые нарушения, которые явно нарушают права сторон, то есть должно быть наличие жалобы какой-то из сторон.
— Ваш конфликт с руководством вышел в публичную плоскость. Теперь, после того как ваша история получила федеральную огласку, за ней следят много людей. Как вы оцениваете свои перспективы в этом конфликте с Малашковцом, Сыровым и Бобровым? Чем он, по-вашему, должен закончиться?
— Атака на меня идёт уже давно. Поймите, я-то бью в ответ, я защищаюсь, это не я атакую. Я не инициатор, я всеми силами пытался этого избежать. Атака, она идёт, не прекращаясь, два года уже. А чем кончится? Ну у меня дара предвиденья нету. Дай бог, чтобы всё разрешилось по закону, по справедливости, по совести.
— Сейчас вам вынесли дисциплинарное наказание в виде замечания. Это самый мягкий вид наказания. Что вы будете делать дальше?
— Естественно, я буду обжаловать его в Высшую квалификационную коллегию судей (ВККС). По большому счёту не имеет значения, какое наказание из этих двух назначили, потому что любое повторное дисциплинарное взыскание в течение года может повлечь за собой прекращение полномочий судьи.
— Ваше заявление в СКР на имя Александра Бастрыкина осталось без процессуальных последствий. Вы также будете это обжаловать?
— Они спустили моё заявление вниз, в челябинский СК. Сейчас я буду обращаться в порядке статьи 124 УПК, опять же к Бастрыкину, уже на бездействие. Потому что обращение подлежало регистрации. Но СКР по Челябинской области никаких действий не предпринял, не стал проводить проверку. Прошедшее разбирательство квалификационной коллегии судей в отношении меня по сути инициировано теми, кто, по моему убеждению, должен сидеть на скамье подсудимых — бывшим и действующим председателями Тракторозаводского суда Сыровым и Бобровым. И я буду добиваться их привлечения к уголовной ответственности.
Антон Юрьевич Долгов родился в 1971 году в Екатеринбурге.
Свою работу в сфере юриспруденции Долгов начал, будучи ещё студентом Уральской юракадемии, в декабре 1993 года – с должности старшего следователя прокуратуры Октябрьского района города Екатеринбурга.
В июле 1995 года был повышен до должности старшего следователя прокуратуры города Екатеринбурга.
С апреля 1999 года – следователь по особо важным делам прокуратуры Екатеринбурга.
С августа 2000 года – зампрокурора Кировского района города Екатеринбурга.
С мая 2003 – до конца 2006 года был судьей Ленинского районного суда города Екатеринбурга.
В 2007 – 2009 годах Долгов работал в коммерческих структурах юрисконсультом.
С сентября 2009 года – помощник начальника Рособоронзаказа по УрФО.
С октября 2014 года – помощник председателя Челябинского областного суда.
С 2016 года по настоящий момент – судья Тракторозаводского районного суда города Челябинска.
«Вечерние ведомости» будут следить за развитием событий с заявлением судьи Антона Долгова в СК. Подобные прецеденты, когда судья публично обвиняет своих коллег в совершении уголовных преступлений, случаются в России крайне редко — последний раз подобное было около 10 лет назад с судьей сочинского суда Дмитрием Новиковым, который разоблачал криминальные связи судей, следователей и прокуроров. В итоге это закончилось сразу несколькими уголовными делами в отношении самого Новикова, у которого нашли неправосудные приговоры, вынесенные много лет назад (в настоящее время Новиков, к слову, снова находится в СИЗО).
На заседании ККС поведение Долгова сравнили с поведением «золотой судьи» Хахалевой, указали на то, во сколько его содержание обходится налогоплательщикам, при этом на том же заседании выяснилось, что Долгов оказался самым продуктивным в суде по числу рассмотренных дел.
Ставший известным на всю Россию судья рассказал «Вечерним ведомостям» о том, что может повлечь за собой данное взыскание, и почему он будет продолжать добиваться привлечения к уголовной ответственности своих коллег. Также мы узнали у Долгова о его работе в прокуратуре, о том, как часто судья выносил оправдательные приговоры, и о том, чем российская правоохранительная система двадцатилетней давности отличается от нынешней.
Историю дела по «педофильской» статье, в котором Долгов обнаружил нарушения, в том числе поддельную подпись начальника следствия на обвинительном заключении, и по которому вышестоящие судьи просили его вынести приговор, закрыв глаза на эти нарушения, мы пересказывать не будем — она была подробно описана в статье «Новой Газеты». Упомянем лишь, что это дело было в конечном счёте перенаправлено его тёзке, Антону Юрьевичу Шкоркину, который приговорил обвиняемого к 15 годам колонии строгого режима.
Основное из заседания квалколлегии судей Челябинской области
Само заседание ККС длилось более пяти часов (запись есть в распоряжении veved.ru). Его дважды переносили – изначально оно должно было состояться ещё 29 октября. Судили Долгова за различные формальные нарушения. Самыми значительными обвинениями от коллег в адрес Долгова были нарушение им трудового распорядка дня и потеря одного из дел. Сам Долгов оправдывался тем, что оба этих нарушения вызваны действиями руководства суда в отношении него — отмены его индивидуального графика и перевод с рассмотрения уголовных дел на гражданские.
Заседание ККС должно было состояться ещё 29 октября, но дважды откладывалось.
Что касается трудового распорядка, то Долгов, поскольку его семья постоянно проживает в Екатеринбурге (и сам он имеет постоянную регистрацию именно в Екатеринбурге), попросил предыдущего председателя Тракторозаводского суда Челябинска, Юрия Сырова (ныне судья в отставке), сделать для него индивидуальный рабочий график, чтобы он мог по пятницам и в предпраздничные дни на час раньше уезжать домой из Челябинска. Этот график по заявлению Долгова был утверждён официальным постановлением. Однако после истории с возвратом «педофильского» дела следующий председатель суда, Леонид Бобров, отменил это постановление.
Долгов считает эту отмену незаконной, поскольку постановление Сырова было основано на его заявлении, а Боброву он никакого заявления об отмене графика не писал. Поэтому Долгов продолжил приходить в суд по прежнему графику.
Зампредседателя Совета судей Александр Зимин, взявший на себя роль «обвинителя», зачитал на заседании ККС, что «демонстративный отказ Долгова от соблюдения общего режима рабочего времени негативно сказывается на авторитете руководства суда, создаёт условия для нарушения дисциплины другими судьями».
После этого Зимин сравнил действия Долгова с действиями скандально известной краснодарской судьи Елены Хахалевой (Хахалева была лишена полномочий судьи из-за нарушений трудовой дисциплины — проверкой было установлено, что она полностью отсутствовала на рабочем месте в течение 128 дней, при этом получала за эти дни зарплату на основании фальшивых табелей учёта рабочего времени, сейчас на неё возбуждено уголовное дело о мошенничестве, в начале декабря она покинула Россию — прим. ред.):
Верховный суд РФ в апелляционном определении от 2 февраля 2021 года по административному делу по жалобе судьи Хахалевой на решение ВККС, которым, я напомню, она была лишена судейских полномочий, за нарушение именно трудовой дисциплины, высказал правовую позицию о том, что положение статьи 189 ТК РФ и части 1 статьи 194 ТК РФ, в которой дано определение понятия «рабочее время» и правил внутреннего трудового распорядка, на судей распространяется. То есть судья должен неукоснительно соблюдать правила трудового распорядка, — зачитал Зимин.
И тут же добавляет от себя:
«И вообще, если даже посмотреть с точки зрения доводов Антона Юрьевича, который говорит «вот я пришёл на час раньше, значит, я на час раньше уйду». Но вы посмотрите, мимо любого суда проедьте в семь часов вечера – большинство окон там горит! Потому что судьи там работают! Невзирая на установленный режим рабочего времени. По логике Антона Юрьевича они на следующий день тогда вообще не должны на работу приходить?» — эмоционально восклицает Зимин.
Бывшая судья Краснодарского краевого суда Елена Хахалева. Фото: NSN.fm
Долгов парировал, что приходит на работу на два часа раньше, а уходит лишь на час (на заседании ККС озвучила все, вплоть до минут, зафиксированные случаи ухода Долгова с рабочего места в пятничные и предпраздничные дни, при этом время его прихода никто не фиксировал и данные эти в суде не прозвучали).
Зимин отдельно подчеркнул, что у Долгова есть временная регистрация в Челябинске, и что для него снимается квартира, поэтому наличие у него постоянной регистрации в Екатеринбурге не может считаться основанием для предоставления индивидуального графика. Такой график, по словам Зимина, в основном предоставляется женщинам, которые имеют малолетних детей.
— Проживание судьи Долгова в городе Екатеринбурге, отдалённом от места работы, само по себе не является таким основанием [для предоставления индивидуального графика], поскольку в настоящее время Антону Юрьевичу за счёт государства компенсируются расходы на съём квартиры. Согласно справке департамента, за счёт налогоплательщиков Антону Юрьевичу в этом году было выплачено 166 327 рублей только для того, чтобы он снимал здесь квартиру, исполняя свои обязанности добросовестно и ходя на работу в срок, — зачитал ещё один аргумент Александр Зимин.
Антон Долгов в перерыве заседания ККС. Фото: Галина Горина
После Зимина слово взял нынешний председатель Тракторозаводского суда Леонид Бобров — один из тех, кого Долгов обвиняет во внепроцессуальном вмешательстве, и на кого написал заявление в СК.
Бобров озвучил статистику нагрузки на судей его суда, из которой выяснилось, что Долгов за 2020-й год оказался самым продуктивным — рассмотрел больше всех дел. Однако это заявление ему пришлось сделать лишь после прямого вопроса Долгова.
Обвинения в потере дела выглядели куда убедительнее, чем в нарушениях трудовой дисциплины — их Долгову было попросту нечем парировать. Гражданское дело, назначенное на 21 июля этого года, оказалось утрачено аппаратом судьи.
— Не заметил. И секретарь не обнаружила. Поймите, я не цивилист, я всегда работал в сфере уголовно-правовой. С 1993 года. Меня завалили новыми категориями, недочёты обусловлены большим объемом работы, нагрузка увеличивается с каждым разом, мне накидывают все новые категории, — ответил на это обвинение Долгов.
Зимин в своей обвинительной речи просил коллегию вынести Долгову дисциплинарное взыскание в виде предупреждения. В итоге 11 членов коллегии проголосовали за более мягкое наказание — замечание. Лишь двое посчитали обоснованным вынесение предупреждения.
«Я бью в ответ». Почему судья Долгов заговорил публично.
— Начнём сначала. Судьи – люди довольно непубличные. Наверняка ведь другие судьи тоже сталкивались с нарушениями со стороны следователей и прокуроров, подобными тем, о которых вы рассказали СМИ. Они, получается, спокойно это принимают?
— Я могу говорить только за те дела, которые у меня в производстве, я могу говорить только за себя.
— Но так или иначе то, что вы решили предать огласке свою историю, это весьма необычный случай для судейского сообщества. Как правило, судьи хранят молчание в публичном пространстве. Это зафиксировано в каких-то этических кодексах?
— Вы можете сами этот кодекс посмотреть – Кодекс судейской этики. В интернете всё это есть. Нам рекомендовано соблюдать осторожность, лишнего не говорить. То есть высказывания судьи не должны умалять авторитет судебной власти.
— Тогда возникает резонный вопрос — то, что вы в СМИ обвинили судей Малашковца, Боброва и Сырова в некоторых, прямо скажем, незаконных вещах, не является умалением авторитета судебной власти?
— Нет, это не является. Во-первых. Есть статья 10 закона о статусе судей (Недопустимость вмешательства в деятельность судьи – прим. ред.). Она возлагает обязанность сообщить о любом внепроцессуальном вмешательстве и направить эту информацию в правоохранительные органы.
Ответ на заявление Долгова в СКР о привлечении к ответственности судей, оказывавших на него давление
— Но также вы сообщали, что вы вне судебного заседания контактировали со стороной обвинения по тому самому делу обвиняемого в истязаниях, приглашали к себе прокурора и начальника следствия. Это не является внепроцессуальным контактом? Или это на заседании было?
— Нет, это было вне заседания.
— Это тоже допустимо с точки зрения кодекса?
— Тут ничего нет страшного. Это не незаконно. Я же не спрашивал прокурора, как мне вынести приговор. Не говорил прокурору, какое я планирую принять решение. Не давал прокурору советов, как ему лучше обвинение сформулировать, и не показывал какие-либо слабые места в позиции подсудимого. То есть я оставался независимым, беспристрастным и свободным от чужого влияния.
Я лишь выяснял, что видит прокурор по результатам окончания судебного следствия, по результатам исследования доказательств. Я просто хотел выяснить позицию прокурора, и всё.
— То есть на тот момент судебное следствие уже было окончено?
— Да, по окончанию судебного следствия это всё было. Был объявлен перерыв – отложили для подготовки к судебным прениям, и перед прениями просто я спросил: «Что думаете?»
— В 2000-е годы вы работали судьёй Ленинского суда Екатеринбурга. В то время органы следствия тоже допускали такие критичные оплошности или ситуация иным образом обстояла? Чаще ли приходилось тогда возвращать дела в прокуратуру?
— Тоже приходилось. Это было всегда. Я и сам следователем работал и получал дела на «дослед». Замом прокурора я работал – утверждал обвинительные заключения. Тоже получали их на «дослед». Всякое бывает.
— То есть вы не можете сказать, тогда чаще подобное случалось или сейчас? Или примерно в равной доле?
— Наверное, всё стабильно. Видите, сейчас же уже нет такого, как, допустим, было в прокуратуре, когда я туда пришёл — люди с опытом, с титулами. Следователи именитые, маститые. Сейчас же текучка кадров везде: в следственном комитете, в полиции — приходят и быстро уходят. А вот, чтобы надолго кто-то сел, выучился и рос — такого нет. Текучка большая. Но, в целом, на мой взгляд, по возвратам на «дослед» всегда было плюс-минус одинаково.
Ленинский суд Екатеринбурга, в котором Долгов работал в 2003—2006 годах. Фото: Владислав Постников / Вечерние ведомости
— В России сейчас, согласно официальной статистике судебного департамента, 0,34% оправдательных приговоров. Вы не подсчитывали, какой этот показатель лично у вас?
— Нет, не подсчитывал. Просто, ситуация такая: в Ленинском суде Екатеринбурга я выносил оправдательные приговоры, здесь, в Тракторозаводском суде Челябинска, я не выносил оправдательные приговоры. Но здесь прокуратура дела забирала, чтобы оправдательных приговоров не было. Я уже рассказывал про одно из дел — про девушку-банковского клерка. Там не было состава преступления. Она пользовалась кредитной картой другого лица без цели хищения, своевременно вносила все платежи. Но прокуратура утвердила обвинительное заключение. Вот это был потенциально оправдательный приговор, который, если бы прокуратура не забрала, был бы вынесен.
Я верю озвученным вами цифрам, но какой у меня процент, я не знаю, не подсчитывал.
— За оправдательный приговор стороне обвинения грозят настолько серьёзные санкции? Почему прокуроры и, как выясняется из вашего случая, вышестоящие судьи, так «пекутся», чтобы оправданий не было? Санкции гораздо более существенны, чем если прокуратура дело просто забирает?
— Да, всегда считалось, что это брак. Тогда ещё это было, когда я только начал работать, в 1993 году. Оправдательный приговор – это всегда совещание на высшем уровне, у прокурора области. Собирали всех — прокурор района, прокурор, который утвердил обвинительное заключение, гособвинитель, который это обвинение поддерживал, следователи, если это милиция, начальники следствия. И всё это обсуждалось. Не знаю, наказывали, не наказывали, но как минимум серьёзное обсуждение было.
Когда я замом прокурора работал, по оправдательным не приходилось собираться, потому что оправдательных не было дел, которые мы в суд направляли. А вот по каждому возврату дела судом обязательно проводилось оперативное совещание, составлялся протокол, то есть со следователями обсуждалась вся эта ситуация, причины возврата, чтобы все следователи знали и сами не допускали ошибок, которые влекут такие последствия негативные. С «оправдашниками» все то же самое было.
— Получается, что в Тракторозаводском суде Челябинска вы не вынесли ни одного оправдательного приговора?
— Нет. Их же, видите, выносят как. Всё ведь то же самое с прокурорами: всё видят, всё понимают. И оправдательные приговоры случаются, когда прокуратура уже не может забрать дело по каким-то причинам – у них выбора нет. То есть всё, они забрать не могут. Тогда уже оправдательный приговор. Если намечается оправдательный приговор, и прокуратура забирает дело, то само собой никто препятствовать не будет. Эта ситуация бывает всегда. Она, на мой взгляд, абсолютно нормальная, потому что какая разница: суд вынесет оправдательный приговор или суд вернет дело, и дело прекратят там уже, на следствии. Результат тот же. Для обвиняемого результат тот же. Дело прекращается – реабилитирующие основания. Всё то же самое. Без негативных последствий для стороны обвинения. Я, когда я замом прокурора работал, всё то же самое было. Видим, что обвинение не клеится, или что-то следствие не доработало, всплыло что-то в ходе судебного следствия, и это никак не отвергнуть, не опровергнуть, – просим дело вернуть. И дела возвращали.
— Возвращаясь к делу по обвинению гражданина в «педофильском» преступлении, которое вы вернули в прокуратуру. Лично мне не совсем понятно, зачем Вячеславу Малашковцу было звонить вам, беспокоиться о том, чтобы дело не было возвращено прокурору? Если Бобров сам бывший сотрудник прокуратуры, и солидарность с надзорным органом как-то можно объяснить, то Малашковцу какой резон?
— Это лучше у него спросить. Я не могу знать за него, даже предполагать не буду.
— Малашковец ведь тоже какое-то время работал в Екатеринбурге? Вам приходилось с ним пересекаться по работе, когда вы оба работали в Екатеринбурге, или это случилось только в Челябинске?
— Я с ним с 1992 года знаком. Он в 1990-е тоже работал следователем. В 2003 году, когда я стал судьей Ленинского районного суда, он стал судьей Областного суда. Потому как с 1998 года он уже работал судьей в Берёзовском городском суде.
— Судья Росляков из Челябинского областного суда вынес частное постановление в ваш адрес, и отменил ваше постановление о возврате «педофильского» дела в прокуратуру. Вы говорили, что там масса надуманных нарушений УПК, которые вы якобы допустили. Это постановление как-то получилось оспорить хотя бы частично?
— Я оспаривал, но я пока что остановился на последней стадии. У меня еще есть возможность. Я хочу направить запрос в Конституционный суд, потому что у нас получается, что судья Росляков вывод сделал о том, что я нарушил право сторон на доступ к правосудию в разумные сроки. Но у нас это юридический факт, который должен устанавливаться в рамках КАС (Кодекса административного судопроизводства), то есть должен быть подан отдельный иск осуждённого или оправданного, и областной суд проводит заседание по первой инстанции с участием сторон. И уже в заседании исследует все эти факты: как долго находилось дело на следствии и в суде, по каким причинам столько находилось. Далее суд уже делает вывод: устанавливает факт нарушения либо не устанавливает.
А здесь судья Росляков сделал очень интересно: Во-первых, не было ни от кого жалобы, и никто из фигурантов дела не упоминал о том, что нарушено чьё-то право на доступ к правосудию в разумный срок. То есть там прокуратура подала представление, потом «потерпевший» подал представление — я почитал его, и я так понял, что это следователь СК его писал, а он подписал только. Ни слова не было сказано в апелляционных представлениях к жалобе о нарушении права сторон на доступ к правосудию в разумный срок! Это не являлось основанием для отмены моего постановления о возврате в прокуратуру. Вот это появилось только в частном постановлении. То есть судья Росляков в порядке УПК, а не КАС, как у нас положено по закону, без заслушивания сторон (то есть это не его компетенция вообще, он не имел права входить в обсуждение этих вопросов) вынес постановление. То есть только в его частном постановлении уже всплыло это якобы мной допущенное нарушение.
Поэтому сейчас я планирую направить запрос в Конституционный суд о соответствии [этого постановления] Конституции, которая у нас разделяет правосудие на уголовное, гражданское и административное, что вот норма УПК, 29-я статья, которая предоставляет суду право вынести частное постановление. Чтобы Конституционный суд проверил на соответствие её этой конституционной норме в той части, что она позволяет судье устанавливать юридические факты не в порядке КАС, а в порядке УПК. А в порядке УПК такого права нет. И если Конституционный суд даст соответствующие разъяснения, это будет основанием для возобновления производства по частному постановлению.
— Председатель Тракторозаводского районного суда Челябинска отстранил вас от рассмотрения уголовных дел, переведя на дела гражданские. Вы называете это частью незаконного преследования, когда вас, специалиста в уголовно-правовой сфере, заставляют заниматься цивилистикой. Но ведь похожий случай был в Центральном районном суде Челябинска, председатель которого, Рамзия Лутфуллоева, так же отстранила судью от рассмотрения уголовных дел. И, насколько я знаю, отстранение признали законным.
— Там Совет судей направил дело в квалколлегию. Квалколлегия сначала прекратила полномочия председателя, но не судьи. Но потом Высшая квалколлегия (ВККС) отменила решение квалколлегии челябинской, и она сейчас продолжает работать председателем Центрального районного суда.
Что касается самого отстранения, то там, насколько я знаю, ситуация другая, не как у меня. У судьи, которую перевели с уголовных дел на гражданские, опять же, насколько я знаю, брат является сотрудником ФСБ, а ФСБ это у нас орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность, то есть орган дознания. Соответственно, этот орган входит в структуру стороны обвинения в соответствии с действующим УПК. И, насколько я слышал, именно наличие вот этого конфликта интересов (то, что близкий родственник работает в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность), и послужило причиной для перевода на гражданские дела. Так что это причина, радикально отличная от той, что имела место со мной.
— Вы говорите, что судью можно лишить полномочий за дисциплинарный проступок, который несовместим с высоким званием судьи. И может ли заседание квалификационной коллегии завершиться сразу тем, что судью сразу лишают полномочий?
— Теоретически, по закону о статусе судей, судья может быть лишён полномочий только за грубые нарушения, которые явно нарушают права сторон, то есть должно быть наличие жалобы какой-то из сторон.
— Ваш конфликт с руководством вышел в публичную плоскость. Теперь, после того как ваша история получила федеральную огласку, за ней следят много людей. Как вы оцениваете свои перспективы в этом конфликте с Малашковцом, Сыровым и Бобровым? Чем он, по-вашему, должен закончиться?
— Атака на меня идёт уже давно. Поймите, я-то бью в ответ, я защищаюсь, это не я атакую. Я не инициатор, я всеми силами пытался этого избежать. Атака, она идёт, не прекращаясь, два года уже. А чем кончится? Ну у меня дара предвиденья нету. Дай бог, чтобы всё разрешилось по закону, по справедливости, по совести.
— Сейчас вам вынесли дисциплинарное наказание в виде замечания. Это самый мягкий вид наказания. Что вы будете делать дальше?
— Естественно, я буду обжаловать его в Высшую квалификационную коллегию судей (ВККС). По большому счёту не имеет значения, какое наказание из этих двух назначили, потому что любое повторное дисциплинарное взыскание в течение года может повлечь за собой прекращение полномочий судьи.
— Ваше заявление в СКР на имя Александра Бастрыкина осталось без процессуальных последствий. Вы также будете это обжаловать?
— Они спустили моё заявление вниз, в челябинский СК. Сейчас я буду обращаться в порядке статьи 124 УПК, опять же к Бастрыкину, уже на бездействие. Потому что обращение подлежало регистрации. Но СКР по Челябинской области никаких действий не предпринял, не стал проводить проверку. Прошедшее разбирательство квалификационной коллегии судей в отношении меня по сути инициировано теми, кто, по моему убеждению, должен сидеть на скамье подсудимых — бывшим и действующим председателями Тракторозаводского суда Сыровым и Бобровым. И я буду добиваться их привлечения к уголовной ответственности.
Долгов теперь ждёт ответа на жалобу о бездействии, которое он уже будет обжаловать в судебном порядке. Поскольку по подсудности она должна будет рассматриваться в Тракторозаводском суде, он планирует заявить отвод судьям. Видео: Галина Горина
Краткая биография
Антон Юрьевич Долгов родился в 1971 году в Екатеринбурге.
Свою работу в сфере юриспруденции Долгов начал, будучи ещё студентом Уральской юракадемии, в декабре 1993 года – с должности старшего следователя прокуратуры Октябрьского района города Екатеринбурга.
В июле 1995 года был повышен до должности старшего следователя прокуратуры города Екатеринбурга.
С апреля 1999 года – следователь по особо важным делам прокуратуры Екатеринбурга.
С августа 2000 года – зампрокурора Кировского района города Екатеринбурга.
С мая 2003 – до конца 2006 года был судьей Ленинского районного суда города Екатеринбурга.
В 2007 – 2009 годах Долгов работал в коммерческих структурах юрисконсультом.
С сентября 2009 года – помощник начальника Рособоронзаказа по УрФО.
С октября 2014 года – помощник председателя Челябинского областного суда.
С 2016 года по настоящий момент – судья Тракторозаводского районного суда города Челябинска.
«Вечерние ведомости» будут следить за развитием событий с заявлением судьи Антона Долгова в СК. Подобные прецеденты, когда судья публично обвиняет своих коллег в совершении уголовных преступлений, случаются в России крайне редко — последний раз подобное было около 10 лет назад с судьей сочинского суда Дмитрием Новиковым, который разоблачал криминальные связи судей, следователей и прокуроров. В итоге это закончилось сразу несколькими уголовными делами в отношении самого Новикова, у которого нашли неправосудные приговоры, вынесенные много лет назад (в настоящее время Новиков, к слову, снова находится в СИЗО).
Владислав Постников, Виктор Кондратенко © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
Горка-гигант заработала в Парке Маяковского
Пятница, 22 ноября, 19.59
В загоревшейся пятиэтажке Нижнего Тагила погиб человек
Пятница, 22 ноября, 19.39
Студенты УрГАХУ разработают проект эко-деревни
Пятница, 22 ноября, 19.15