В 2020 году исполнилось восемь лет, как один из самых известных представителей свердловского АПК, Ирбитский молочный завод, преобразовался из государственного унитарного предприятия в акционерное общество, а пост генерального директора занял Сергей Суетин. За прошедшие годы завод, который по-прежнему на 100% принадлежит правительству Свердловской области, фактически превратился в холдинг, объединяющий несколько производственных площадок и занимающий передовые позиции по переработке молока не только в регионе, но и во всей России.

Успехи отмечены и на высшем уровне: президент России Владимир Путин в 2020 году подписал указ о награждении Сергея Суетина медалью Ордена за заслуги перед Отечеством II степени. Мы попросили руководителя предприятия рассказать о том, как удалось достичь таких результатов и кому успехи завода «мешают жить».

– Сергей Васильевич, вы руководите Ирбитским молочным заводом с 2012 года. Кто поручил вам возглавить предприятие, какие первоочередные задачи были поставлены?

– На молочный завод я был назначен по предложению моего товарища и друга Александра Петровича Бахтерева, в то время занимавшего должность директора ОАО «Каменское», с которым мы сотрудничали, когда я работал на заводе «Пармалат». Он и порекомендовал меня. Что касается задач, то главной целью было сделать Ирбитский молочный завод лучшим предприятием, как минимум, в Свердловской области, в том числе по объемам производимой продукции. Для этого, прежде всего, требовалось в кратчайшие сроки определить перспективу развития завода, поскольку он находился в стагнации. Следующая задача состояла в том, чтобы провести структурные изменения, направленные на повышение эффективности использования имущественного комплекса. На тот период часть объектов завода была выведена из состава собственности. Это в том числе филиал «Зайковский», который мы выкупили в 2013 году. В то же время завод сотрудничал с неэффективными предприятиями, и от этих связей надо было отказываться. То есть мы наводили порядок. Грубо говоря, выявляли и ликвидировали схемы обогащения за счет Ирбитского молочного завода.

– Какой управленческий опыт был у вас на момент назначения?

– Прежде всего, я хотел бы отметить работу на комбинате «Святогор» в Красноуральске, которому я посвятил 23 года своей жизни, пройдя путь от слесаря до заместителя директора комбината. Я в том числе был избран секретарем комитета комсомола на предприятии, а в 29 лет стал секретарем партийной организации, объединявшей порядка 600 коммунистов. Могу сказать, что меня как руководителя сформировали армия и «Святогор». И я очень благодарен судьбе за работу на этом предприятии и тем людям, которые учили меня работать.

– Как вы попали в сферу АПК?

– Волею судеб в 90-х годах я оказался в Екатеринбурге, и в 1999 году начал работу на заводе итальянского концерна «Пармалат». Что сделал, что не сделал, думаю, не мне судить. Но могу сказать, что, когда в 2009 году я написал заявление об увольнении по собственному желанию, инженерно-технические работники провожали меня со слезами. И я тоже с теплотой вспоминаю тот коллектив.

– Какое первое впечатление оставило у вас знакомство с коллективом Ирбитского молочного завода?

– В целом это был коллектив, готовый к решению самых амбициозных задач. Но все равно нам пришлось усилить кадровый состав, поскольку задачи развития предприятия были связаны с расширением производства и вводом в эксплуатацию передового оборудования. Мы поменяли организационную структуру, усилили отдел продаж, создали отдел логистики и отдел материально-технического обеспечения, а впоследствии – финансовый отдел. И, конечно, одна из главных задач – обеспечение сырьем. Эта проблема была самой острой, учитывая то, что только за 2013-2014 годы мы на 70% увеличили объемы производства.

– Какие достижения предприятия за восемь лет вы могли бы отметить?

– Самое главное достижение – это то, что коллектив завода поверил, что, имея под руками действующие активы, фактически можно работать намного лучше, чем раньше. Когда я пришел, завод реализовывал готовой продукции на общую сумму 1,8 млрд рублей в год. Сейчас – 7,2 млрд рублей. Прибыль завода увеличилась в три раза. Производительность труда выросла в 2,7 раза, средняя зарплата – в 2,5 раза. На сегодняшний день мы занимаем 12-е место в России по объемам переработки молока. И что я особо хотел бы подчеркнуть, хоть наше предприятие и принадлежит правительству Свердловской области, мы никогда не просили из бюджета денег и добились всех улучшений за счет внутренних резервов. Мы искали возможности, чтобы расти и развиваться: полностью модернизировали наши филиалы. Теперь мы продаем 100 тонн мороженого в месяц, производимого в Зайковском филиале, а новый цех по производству сухого молока в селе Байкалово, который нам удалось запустить в 2018 году, многие эксперты называют лучшим в России. В то же время нам пришлось отказаться от сотрудничества с сыроделательным заводом в селе Целинное Курганской области. Это частное предприятие, где собственником был сын бывшего директора Ирбитского молочного завода. До 2012 года молочный завод производил там сыр. Причем до того времени именно Ирбитский молочный завод проводил на том предприятии ремонты, приобретал оборудование, то есть вкладывал финансы в чужую собственность. В результате данное предприятие оказалось должно нам 6,8 миллиона рублей, но дальнейшее, с позволения сказать, «сотрудничество» было бы еще более убыточным.

– Что стало с сотрудниками предприятия в селе Целинное?

– Учитывая, что все сотрудники были в штате Ирбитского молочного завода, а это порядка 80 человек, мы вынуждены были их сократить. Мы выполнили все социальные обязательства: три месяца выплачивали сокращенным сотрудникам зарплату. При этом, отказавшись от Целинного, мы в два раза нарастили объем сыра, выпускаемого на собственной производственной площадке в селе Байкалово.

– Как областное правительство и губернатор оценивают деятельность Ирбитского молочного завода? Какие новые задачи ставят?

– Все наши достижения связаны и с губернатором, и с правительством Свердловской области. Они в первую очередь поддерживают стратегию, над которой работает наш инженерно-технический состав. Второе – они позволяют вкладывать нашу прибыль в дальнейшее развитие предприятия. Что касается бюджетных средств, то за все восемь лет, что я руковожу заводом, мы только один раз обратились за финансовой поддержкой – на покрытие процентной ставки по кредиту, на который мы модернизировали площадку в Байкалово и запустили новый цех по производству сухого молока. Общая сумма кредита – 600 млн рублей. Мы приняли необходимые управленческие решения, что позволило нам более комплексно перерабатывать все сырье, поступающее на предприятие. Это касается, например, обрата, поступающего после производства масла, а также творожной сыворотки, которая раньше сливалась, а теперь она направляется на сушку. Разумеется, все это привело и к созданию новых рабочих мест.


– Насколько известно, недавно правительство поручило заводу задействовать в своей работе Ирбитский плодосовхоз. Как вы намерены его использовать?

– Действительно, такая задача была поставлена в 2017 году. Плодосовхозом завод уже тщательно занимается. Руководство области было обеспокоено его судьбой, потому что там не выплачивалась зарплата, имелись задолженности по налогам и перед поставщиками коммунальных услуг. Сейчас компания, с которой мы заключили контракт, готовит бизнес-план развития площадки Ирбитского плодосовхоза, формируется трудовой коллектив. Задача поставлена – будем выполнять!

– Качество молочной продукции, прежде всего, зависит от сырья. Как за восемь лет изменились взаимоотношения между предприятием и производителями натурального коровьего молока?

– В 2012 году Ирбитский молочный завод принимал 68 тысяч тонн молока, за 2019 год мы переработали 169 тысяч тонн, а в этом году планируем 195 тысяч тонн принять и переработать. Конечно, для того, чтобы так существенно нарастить объемы, нужна кропотливая и профессиональная работа, чем мы и занимаемся. Мы благодарны хозяйствам, которые поверили нам. Если раньше в том же Ирбитском районе мы получали от хозяйств лишь 20% молока от общего объема сырья, то сейчас ирбитские хозяйства увеличили объем до 50%. Почему поверили, да потому что мы отчетливо понимаем, что только сообща можем добиться результата. Поэтому пытаемся создать экономические предпосылки для достижения результатов в работе. Держим цену, своевременно рассчитываемся, даем кредиты, и хозяйства отвечают: увеличением объемов производства молока и улучшением качества.

– Поступает ли на Ирбитский молочный завод молоко из других регионов?

– Мы, безусловно, отдаем приоритет нашим производителям, но в то же время сырое молоко – продукт сезонный, в то время как спрос на готовую молочную продукцию не просто стабилен, он растет. Соответственно, возникает потребность в поиске новых поставщиков. В прошлом году нас поддержала Тюменская область.

– Пару лет назад в Законодательном собрании Свердловской области поднимался вопрос о том, что в числе поставщиков – предприятие из Татарстана, которое создавали вы. Как можете это прокомментировать?

– Действительно, после ухода с «Пармалата» я взял кредит и вместе с моим компаньоном создал компанию, которая работает до настоящего времени. Я горжусь, что смог создать такое предприятие. Что касается поставок на Ирбитский молочный завод, то они были именно в тот период, когда натурального коровьего молока, произведенного в Свердловской области, не хватало. Но предприятие из Татарстана не имело никаких привилегий, поставки молока на завод производились в общем порядке, а после того, как местные хозяйства нарастили объемы, поставки из Татарстана прекратились.

– Изменился ли с началом пандемии коронавируса спрос на продукцию Ирбитского молочного завода?

– Нет, все идет без изменений. По итогам первого квартала объем реализации даже увеличился на 25% по сравнению с прошлым годом. Но мы отчетливо понимаем, что покупательский спрос будет падать.

– Ходят слухи о случаях заболеваний на самом предприятии.

– Два случая действительно были, но не на самом заводе. Наш сотрудник был отправлен домой 30 марта, так как он входит в группу риска по возрасту, а его супруга 23 апреля ушла на больничный без выхода на работу, почувствовав недомогание. Всех контактных проверили, все результаты отрицательные. Как и любое предприятие пищевой промышленности, мы уделяем особое внимание вопросам биологической безопасности, а в нынешних условиях мы занимаемся этим еще пристальней. Поэтому пытаться раздуть данные случаи, по меньшей мере, непорядочно, тем более что от этого никто не застрахован.


– К сожалению, за последние годы Ирбитский молочный завод несколько раз становился объектом якобы разоблачительных публикаций. Как бы вы оценили их воздействие на репутацию предприятия?

– Каких-то разоблачений я не увидел. Это либо факты, которые вообще не соответствуют действительности, как, например, утверждения о том, что я якобы был директором завода «Святогор» и имел отношение к олигархическим структурам, либо попытки вытащить на свет информацию про молоко из Татарстана, которую я никогда не скрывал и которая уже была проверена правительством области. В остальном же эти публикации строятся на банальном поливании меня грязью. Причем делается все это анонимно, и самое печальное, что действующее законодательство не позволяет привлечь к ответственности этих подлецов.

– Обсуждали ли вы с представителями трудового коллектива данные публикации? Обеспокоены ли работники, чувствуете ли вы их поддержку?

– У меня просто нет времени и возможности отвлекаться самому и отвлекать коллег на подобную ерунду. У нас есть много планов, и благо, на заводе сформирована надежная команда, которая успешно выполняет поставленные задачи. Все, что сделано за прошедший период, сделано вместе с коллективом и на их глазах, при их участии, и я не думаю, что какими-то статьями можно изменить их отношение к проделанной работе.

– Кто, на ваш взгляд, стоит за подобными информационными атаками?

– Во-первых, это те люди, которым наши успехи стоят поперек горла. А, во-вторых, это граждане, которые пытаются незаконно получить от одного из предприятий завода деньги. Речь идет об ООО «Агрофирма «Ирбитская». Я считаю, что атака на нас организована наследниками бывших руководителей завода и агрофирмы.

– А могут быть здесь политические мотивы? Прошла информация, что вы будете выдвигаться в Законодательное собрание Свердловской области.

– На мой взгляд, это не своевременный вопрос. Во-первых, надо дождаться, когда по этому вопросу примет решение губернатор. Во-вторых, это не мое и мне это не нужно. Поэтому я склонен видеть в этой истории только тех людей, о которых сказал выше.

– Почему вы так думаете?

– Давайте сопоставим события. Я пришел на предприятие в 2012 году, до 2017 года никаких публикаций не было. Почему? Да потому что завод в том состоянии, в каком он был восемь лет назад, попросту не был никому интересен. Теперь же это сеть предприятий, задействованных в одном производственном цикле. Неудивительно, что подобные достижения могут вызывать у наших конкурентов зависть. Далее – первые публикации появились именно тогда, когда мы начали работу по возвращению активов агрофирмы «Ирбитская». Это стало возможным только в конце 2016 года, когда мы довели долю в уставном капитале до 99% и наконец добились смены руководства в агрофирме.

– А что было до этого?

– А до этого бывший директор агрофирмы попросту отказывался передавать документы о финансово-хозяйственной деятельности, несмотря на то, что Ирбитский молочный завод был крупнейшим учредителем и участником агрофирмы. Я теперь убежден, что все делалось для того, чтобы затруднить возвращение активов и скрыть следы финансовых преступлений. Уверен, что, получи мы доступ к документам в 2012 году, мы бы смогли оспорить передачу бывшему директору агрофирмы доли в уставном капитале предприятия. Теперь же его наследники требуют от агрофирмы выплаты 32 млн рублей на основании решения суда.

– Готовы ли вы исполнить решение суда?

– С одной стороны, мы, как законопослушные граждане, не можем не исполнить решение суда. Я даже считаю, что выплати мы эту сумму, то никаких информационных атак бы не было. С другой стороны, есть принципы, через которые переступить нельзя. И, если ты, как директор, как человек, не будешь их придерживаться, рано или поздно от тебя все отвернутся. Наследники и обслуживающие их юристы жили и получали блага за счет агрофирмы и Ирбитского молочного завода, наверное, надо и самим о себе позаботиться, а не продолжать жить за счет других. Кроме того, очевидно, что, если мы выплатим эти деньги за долю, которую бывший директор агрофирмы, по версии следователей, получил преступным путем, они просто растворятся и назад агрофирма их никогда не получит.

– Что вы имеете в виду?

– В настоящее время в Ирбитском районном суде Свердловской области рассматривается дело о незаконном уничтожении прежним руководством агрофирмы векселей, которыми учредители общества с ограниченной ответственностью рассчитались за доли в уставном капитале. Материальный ущерб, нанесенный агрофирме в результате данной аферы, установлен следствием и составляет более 104 млн рублей. Подсудимым по этому делу проходит бывший директор агрофирмы, но в связи с тем, что он погиб, его интересы в суде представляют наследники. И эти граждане делают все для затягивания процесса: не приходят в суд, заявляют перед судом разного рода бессмысленные ходатайства, заваливают свидетелей пустыми вопросами. И на этом фоне появляются какие-то публикации про меня. Я воспринимаю это исключительно как сигнал, что мы действуем правильно, идем в верном направлении.

– Нанес ли прежний руководитель агрофирмы ущерб помимо этих 104 млн рублей?

– По данному вопросу решение должен принять суд. На мой взгляд, ущерб был просто колоссальным. Было списано и уничтожено 44 объекта недвижимости, такие как коровники, телятники, гаражи и прочие объекты, которые агрофирма могла использовать в своей производственной деятельности или продать по рыночной цене, стоимостью в десятки миллионов рублей. Показательным является пример с машинно-тракторной мастерской (МТМ) в деревне Фомина. В 2017 году, вскоре после того, как по заданию правительства Свердловской области мы довели долю в уставном капитале до 99%, я получил письмо от работников агрофирмы. Они сообщили, что трудятся на улице: нет ни бытовок, ни теплых туалетов, ни условий для ремонта сельскохозяйственной техники. Начинаем разбираться. Оказывается, здание МТМ площадью в 800 кв. м было продано в 2010 году за смешную сумму в 20 тысяч рублей водителю агрофирмы, который затем передал здание дочери экс-директора. И дело тут даже не в материальном ущербе, а в том, что о людях, которые зимой и летом должны обслуживать технику на открытом воздухе, без элементарных санитарных условий, никто не подумал. И это не единичный пример. Более того, мы говорим об ущербе, который понесло ООО «Агрофирма «Ирбитская», но ведь и Ирбитский молочный завод понес ущерб при создании агрофирмы.

– Каким образом?

– Я никогда об этом не говорил, в силу определенных причин. Только тот, кто совершенно не думал о последствиях, о перспективах и работе Ирбитского молочного завода, а думал только о собственном благополучии, мог принять решение о передаче части собственности Ирбитского молочного завода, а именно филиал «Зайковский» в качестве доли в уставной капитал при создании агрофирмы «Ирбитская». Филиала, без которого чисто технологически Ирбитский молочный завод работать не может. Тут же был заключен договор аренды. Ирбитский молочный завод платил арендную плату и вкладывал средства в ремонты, приобретение оборудования. Нужно это было в первую очередь для того, чтобы «нужным людям», которые закроют на это глаза, поставить больший процент их доли в уставном капитале. В 2013 году, как я отмечал ранее, Зайковский филиал удалось вернуть заводу, но цена возврата была в разы выше.

– Каково сейчас состояние агрофирмы?

– За эти годы мы сделали многое: закупили новую сельхозтехнику, построили новые телятники. По итогам 2018 года ООО «Агрофирма «Ирбитская» заняло первое место в области по приросту производства. Часть имущества, в том числе МТМ в деревне Фомина, про которую я говорил, удалось вернуть через суд. В настоящее время по данным фактам проводится доследственная проверка. Но хочу отметить: мы не преследуем цель кого-то непременно наказать. Возможно, всех этих процессов можно было избежать, если бы семья прежнего директора не пыталась получить огромные деньги, которые, по моему глубокому убеждению, они не имеют право требовать, и если бы они не препятствовали возвращению того имущества, которое жизненно необходимо для агрофирмы и которое они, как установил суд, получали незаконно.

– Насколько морально тяжело было «разгребать» эту ситуацию, учитывая, что и бывшего директора агрофирмы, и бывшего директора молочного завода нет в живых?

– Мне действительно очень неприятно, когда приходится вспоминать и тем более обсуждать бывших руководителей Ирбитского молочного завода Евгения Леонидовича и агрофирмы «Ирбитская» Александра Евгеньевича. Мое глубокое убеждение заключается в том, что, несмотря на мою, как я считаю, объективную оценку их деятельности, сам факт их работы на руководящих постах заслуживает уважения, поскольку находиться во главе таких предприятий очень непросто. Но, к сожалению, их прямые наследники сами провоцируют ситуацию, когда мы вынуждены для защиты интересов коллектива давать оценку действиям предыдущего руководства.

– Кроме директора были и другие участники агрофирмы, какова их роль?

– Первое, что надо пояснить. Мы с самого начала выступали не против объединения умирающих хозяйств, а против того, что в ходе этого объединения был нанесен ущерб создаваемому предприятию. И лица, стоящие у руля, не вкладывая своих денег ни копейки, решили сами себе и другим лицам нарисовать процент в уставном капитале. Мы не собираемся давать оценку каждому участнику агрофирмы, не наша эта задача, и цели такой не стоит. Тем более, что сейчас идет судебное разбирательство и только суд поставит точку в данном деле. Но после решения суда мы обязательно проанализируем позицию каждого участника агрофирмы в этом вопросе. Также необходимо отметить, что те люди, которые, на наш взгляд, по долгу службы обязаны были даже не нам помогать, а интересы государства защищать, делали это формально. Куда мы только не обращались в Ирбите по вопросу возврата здания МТМ: в прокуратуру, полицию, районный суд, везде получили ответ: сделка законная. И только Арбитражный суд Свердловской области вник в ситуацию, разобрался и признал сделку незаконной. Государственному предприятию вернули собственность из незаконного владения. Вопрос почему? Никто не занимался этой проблемой и почему-то никто за это не ответил.

– Можете назвать конкретные фамилии?

– Я хотел бы повременить с этим, поскольку считаю, что на данный момент это было бы преждевременным. Давайте дождемся окончания судебных разбирательств.

Поддержать редакцию